Философия прошла относительно спокойно, по крайней мере, Капустина была в хорошем настроении и ни на кого не орала.
Мы вдвоем вышли из аудитории последними. Подождали, пока все разойдутся по раздевалкам и сами тихонько свернули в обратную сторону, к кафе.
В помещении пахло свежей выпечкой, ароматные булочки с маком и корицей так и манили к себе.
Мы сели за самый дальний столик, где нас через окно вряд ли кто-то заметил бы. К нам тут же подскочила молоденькая официанточка с блокнотом в руках.
- Что заказываете? – заулыбалась она.
- Мне, пожалуйста, американо и фисташковое мороженое, - заказала я и тут же всунула ей 20 грн за заказ.
- А мне, - начала Лиза, - горячий шоколад.
Прошло минут пять прежде, чем нам принесли заказ. Но, удивило меня не это, вернее, не быстрота выполнения, а то, что к мороженному мне подали не ложку, а нож. Я встала и прошла к столу заказов.
- Простите, - начала я, - но вместо ложки вы дали мне нож.
- Ой, вы знаете, а у нас вилки и ложки закончились.
- Как это закончились?! – вышла я из себя. – Девушка! Мне, по-вашему, мороженное ножом есть?!
- Да, - простодушно ответила она.
Не чуя под собой ног, я еле прошла к столу и села. Злость просто душила меня, сил что-либо объяснить Лизе не было, как она внимательно смотрела на меня и ждала ответа на свой безмолвный вопрос. Махом выпив кофе (мороженное не съела), я встала с места и ушла прочь с кафе. Лиза тут же кинулась за мной, забыв о своем шоколаде.
В раздевалке было пусто, наши еще не вернулись, что было мне на руку.
- Да уж, посидели в кафе, - протянула Лизон.
- Паршиво, блин, - огрызнулась я и с силой пнула ногой чью-то сумку. Настроение испортилось окончательно, отчаянно захотелось домой, но впереди была еще одна пара, такой же нелюбимый предмет, как и философия.
Дома меня ждал сюрприз. Мама принесла здоровенную коробку с пахлавой. Радости моей не было предела, поскольку я давно уже мечтала об арабских сладостях.
Забыв о том, что я еще ничего не ела с утра, кинулась к коробке с любимым лакомством.
Объевшись вдоволь, завалилась поспать.

***

«Я шла по улице. Все вокруг было в серых, унылых цветах, дома окрашены в черно-белое. Магазинов никаких не было, вывесок, щитов с рекламами и стендов тоже. Куда все делось? – не понятно. Улицы были полностью пустыми. Ни души. Сплошная тьма и тишина.
Я огляделась, в первую очередь взглянула на себя. Я была вся в черном, кожа белая, как мел. Странно.
Не долго думая, я пошла дальше. Казалось, дорога бесконечна, а прошедшие дома не менялись. Казалось, что они движутся вместе со мной.
Голова пошла кругом, но я шла, продолжала идти, шла к мосту. Мне хотелось взглянуть на море, на морские волны и убедиться, что все это сон.
Волны шумно ударялись об волнорез, они были такими же черными, как окружающий меня мир.
Одиночество, - промелькнуло у меня в мыслях. Вот его прелесть. Ты себе идешь только в перед, зная, что никто тебя не остановит, не помешает и не предаст.
Я всегда мечтала об этом. Да, мне всегда хотелось попасть в такое место, где никого и ничего, кроме меня нет. Мне всегда хотелось, чтобы в мире существовал целый город, где все темно и уныло, где, кроме меня никого нет. Всегда хотелось побывать в таком городе, где можно погрустить, где нет в окружении радости и любви, без которых, казалось бы, просто невозможно прожить. Наверное, такое просто невозможно.
Небо было серое и унылое, солнце не светило, да и не мудрено, ведь его больше не существовало, вернее, света не было. Слышался лишь шум темных волн.
На глаза тут же накатывались слезы, такие же темные, как и повсюду царивший сумрак. Не такого одиночества мне хо..., - додумать свою мысль так и не удалось, поскольку ее тут же сменила другая, о том, что на самом деле мне давно хотелось этого, просто побыть самой собой, одинокой волчицей в этом дремучем лесу жизни. А в уме играла лишь одна мелодия: «… Я иду в этот город, которого нет… Там для меня горит очаг и верный шаг длиннее жизни…»
А слезы все продолжали и продолжали катиться по щекам…»

***

- Алина, проснись! – трясла меня мама за руку. Я открыла глаза. Действительно, я спала. В комнате было темно, судя по всему, свет отключили. Только сейчас до меня дошло, что все это мне приснилось и, на самом деле, никакого города не было.
Отчаянье, боль, тоска пронзили сердце, разрывая его на мельчайшие кусочки. Да, я не одна и у меня никогда не будет возможности побыть самой собой. Обжигающие слезы покатились по щекам…

We all dancing in fair of darkness...